Литература факта
В 1929 году увидел свет Первый сборник материалов работников ЛЕФа (Левый фронт искусств) под названием «Литература факта», в котором была провозглашена необходимость перехода новой советской литературы от беллетристики к очерку, от вымысла – к факту. Большая литература, пользуясь материалом времени, должна была выйти из кабинетов писателей на производство, повернуться "лицом к газете".
В газете, этом коллективном «осознавателе» социалистического строительства, оказались тесно переплетены слово и визуальный образ, закрепляя союз пера и фото.
В очерках рабочих и сельских корреспондентов торжествовала вовсе не речь, но взгляд: литературному и грамматически выверенному языку придавалось гораздо меньшее значение, чем необходимости «увидеть» и зафиксировать:
«Рабкоровская функция, как таковая, состоит не в том, чтобы красиво и гладко написать, чтобы знать, где расставлять запятые и разбираться в знаках препинания. Она состоит в том, чтобы хорошо нюхать настроение массы, быть щупальцами в этой массе», – утверждал на Всесоюзном совещании рабкоров Николай Бухарин.
В то же время фотографическое свидетельство выходило далеко за рамки простой фиксации реальности. Перед фотокорреспондентами встал вопрос не "что снимать?", но "как снимать?". Как найти новую эстетику, подъем и пафос для выражения фотографией новых социалистических фактов? Именно об этом говорил в своем «Предостережении» Александр Родченко:
«Новый завод на снимке не просто факт, а факт гордости и радости индустриализации страны Советов, и это надо найти, "как снять"».
Переустановка новой советской литературы на действенность, переход от вымысла к "факту" ознаменовали поиск нового языка, который был бы адекватен новой действительности. В газете очерк и фотография, дополняя друг друга, не просто отражали реальность, но моделировали ее, создавая свою уникальную картину советской повседневности.